Прашант Айенгар. ''Преподавание''. Интервью в рамках проекта ''Следующее поколение'' (часть 5)

Сколько лет Вы учите?

С 1972.

Какой опыт преподавания вы приобрели по сравнению с временами, когда Вы только начинали?

Разница огромна, но это было постепенное развитие и процесс шел для меня довольно мягко. Но, возможно, я обладаю некоторыми самскарами (подсознательными активаторами, или предрасположенностью) и философский склад ума, способствующими интересу к изучению определенных текстов, которые обычно сложны для понимания светскими людьми. Например, первым текстом по индийской философии, который я прочел примерно в 1970 году, когда мне было двадцать лет, были комментарии Локманьи Тилака, которые называются Гита Рахасья (секрет Гиты) — схоластическая работа, с которой обычно люди не начинают свое обучение. Его комментарии к Бхагавад Гите оказали на меня большое влияние, поскольку он писал их в тюрьме, без доступа к библиотеке и другим книгам. Он полагался только на свою память, цитируя бесчисленные отрывки из Вед, Упанишад и Ману-смрити. У меня сложился философский склад ума с самого начала.

Кроме того, в 1962 году, когда нас посетил Т. Кришнамачарья, он остался мною доволен и говорил моему отцу: «Твой сын имеет особый дар, и у него философский склад ума». Я дискутировал с ним и задавал вопросы, касающиеся Упанишад. Потом, в 1978, когда он снова приехал на 60-летие моего отца, я обсуждал с ним сад даршану (шесть школ индийской философии) и произвел на него впечатление. У меня не было намерения становиться преподавателем йоги в ранние годы моей жизни, но я очень интересовался философией.

Как долго Вы практиковали йогу на регулярной основе, прежде чем стали учителем йоги?

Я до сих пор не называю себя учителем. На самом деле я ученик, и учу, только следуя своему социальному и семейному долгу.

Каково Ваше расписание как преподавателя?

С самого начала я даю по 5-6 уроков в неделю — не очень много.

Почему, как Вы думаете, та система йоги, которой Вы учите, так популярна в сегодняшнем мире?

Скажем так, период после обретения независимости был временем, когда большинство направлений индийского искусства и философии шагнули за пределы страны, и все, происходящее из Индии, стало широко представлено заграницей. До этого момента индийцам было очень сложно выйти за рубеж. Если вы посмотрите на распространение индийской музыки, вы увидите, что с 1950 она стала популярна на Западе. И возможно немного позже йога тоже начала становиться популярной. Я бы, на самом деле, не сказал, что это «наша йога» вышла в мировое пространство; это индийская мысль стала постепенно завоевывать популярность на Западе. И, естественно, после Вивекананды она получила еще большую популярность. Полагаю, что если бы мой отец родился в XVII веке, эта йога не оказала бы такого влияния.

Как ваш стиль йоги соотносится с классической йогой в соответствии с Патанджали?

Мой отец всегда обращается к йога-сутрам Патанджали, когда учит. Если мы изучаем асаны, или любой из лепестков йоги, ощущение ниродхи всегда должно присутствовать. В нашем стиле практики в любом из лепестков йоги мы всегда находим аспекты абхьясы и вайрагьи. Существуют аспекты сдержанности, строгости, и мы всегда можем легко найти источник этого — Патанджали. Любая форма йоги в конечном итоге должна быть основана на Патанджали. Я не думаю, что существует какой-то стиль йоги, который противоречит Патанджали.

Чему конкретно Вы учите в области йоги (асаны, пранаяма, философия, молитвы, и т.д.)?

Мы не фокусируемся на пранаяме или асанах, или любом другом из восьми лепестков йоги. Существует также сат санга, садхана санга и шастра санга. Именно через них вы должны развивать правильные отношения к ахаре (еде), вихаре (движению), ачаре (поведению) и вичаре (мыслям), которые являются фундаментальными аспектами всей структуры йоги. Они должны приводить к обретению сат сампатти (шесть достоинств): сама (спокойствие), дама (самоконтроль), титикша (преемственность),упарати (безразличие к чувственным объектам), шанти (мир) и сраддха (вера), и таким образом нивелировать сад рипус (шесть врагов): кама (желание), кродха (гнев), моха (заблуждение), лобха(жадность), мада (опьянение) и матсарья (зависть). Пока эти сад рипус не преодолены, индивидуум никогда не укоренится в йогическом опыте.

Для того, чтобы практика йоги была успешной, мы должны использовать наше тело как инструмент. Мы используем физическое, духовное, мышечное, органическое и физиологическое тела как инструмент, чтобы отшлифовать сверкающие грани нашего ума — когнитивного, отзывчивого, восприимчивого, размышляющего, медитативного - чтобы противостоять шести врагам и превратить их в шесть достоинств. Именно таким образом следует практиковать асаны и пранаяму.

Кроме того, в сат санге должна быть некая правакана (наставление, обучение). Мы не можем пренебрегать праваканой; мы должны делиться благородными вещами, мы должны думать о благородных вещах и мы должны совершать благородные поступки. Йога должна быть всеобъемлющей в этом смысле. Поскольку мы сражаемся с очень грозным противником в виде сад рипус и панча клешас (пять основных препятствий), в нашем распоряжении должно быть все возможное вооружение. Иногда мы должны противостоять определенным вещам эмоционально, иногда мы должны действовать с помощью интеллекта, или, в ситуациях, когда необходима логика, мы должны применить свои логические навыки. В этом заключается мой подход к преподаванию йоги.

Учите ли Вы точно таким же образом, как учили Вас, или Вы изменили систему или подход?

Я ничего не меняю. Я не революционер; я обычный человек. Я не учу тому, чему учили меня, я стараюсь учить тому, чему я научился. Если мы будем опираться на то, чему нас учили, скорее чем на то, что мы усвоили, это будет неправильно. Я не могу оценивать сам себя. Чему бы я ни научился, именно это я практикую и этому я учу, но с моей стороны нет большого усилия. Все пришло через имеющееся наследие, сколь бы мало я ни был способен принять в свои руки.

Есть ли какие-либо тексты, которые Вы продолжаете изучать с целью своего развития как учителя или практика йоги?

Это несколько текстов в йога шастрах, дхарма шастрах, адхьятма шастрах. В Бхагавад Гите все изложено очень кратко, поэтому, если бы мне пришлось выбрать что-то, что я должен всегда иметь при себе, это была бы Бхагавад Гита. Но опять же, чтобы действительно понимать ее, я должен обращаться к Ману-смрити, Махабхарате, Рамаяне и Упанишадам, иначе я никогда не пойму в полной мере Бхагавад Гиту. Мы не ачарьи (наставники) и я не такой гений, чтобы понять весь вложенный смысл при прочтении строфы из Бхагавад Гиты.

Если бы Вы не преподавали йогу, чем, как Вы думаете, Вы бы занимались?

На самом деле, я начинал как музыкант и музыка внесла огромный вклад в мое развитие. Музыка — это язык без слов, в индийской музыке мы учим различные раги и тональности для импровизации при их исполнении. Таким образом, это эмоциональный язык, выражение чего-то, что мы зовем нада, и йога по сути является аспектом нада; это звук, выражение чего-то, что проявлено в нас. В общем, это отдельная тема и я не готов обсуждать ее сейчас. Но для меня этот язык был создан для того, чтобы выражать что-то, что лежит за его пределами.

Я играл на скрипке, но случился несчастный случай, в результате которого я был вынужден оставить это занятие семнадцать лет назад (интервью взято в 2005 году — прим. переводчика). Но музыка оказала огромное влияние на мое становление, на язык моего общения с самим собой, явилась эмоциональным призывом. Музыка — это самый лучший язык для эмоционального общения и она повлияла также и на мое преподавание. Она создала и развила тот язык, на котором я говорю. В музыке мы можем сказать о чем-то, не говоря ничего, и в преподавании я также могу сказать о многом, говоря только о чем-то одном. Это стало возможным потому, что я развил свой собственный язык, свой диалект, благодаря прикосновению музыки и нада. Потому что не столь важно то, что вы говорите — важно то, как вы это говорите. Артикуляция, звучание нашего языка очень важны; слушатель воспринимает это.

Какой самый лучший совет Вы могли бы дать целеустремленному преподавателю йоги?

Йога — это не то, что происходит за счет устремлений; устремления противоречат самой сути йоги. Йогу следует практиковать исключительно на основе вдохновения. Все прочие действия и попытки требуют устремлений — без страстного желания мы не можем продвинуться ни в одной академической или светской сфере жизни, мы не достигнем ни одной цели. Вы не можете сказать спортсмену: «Не стремись!». Он ничего не достигнет. Но в йоге нам предписано: «абхьяса-вайрагьябхьям тан ниродха» (усмирение колебаний ума достигается практикой и отречением ЙС 1.12). Невозмутимость и отсутствие жажды результата — это важные и фундаментальные компоненты йоги. Стремление и вайрагья (отречение, беспристрастность) не могут идти рука об руку, поэтому практикующий не должен быть целеустремленным, честолюбивым.

Но, снова повторюсь, на самых-самых первоначальных стадиях, рудиментарных стадиях, стремление необходимо, например, если вы знакомите с предметом ребенка или подростка. Стремление необходимо, поскольку йога редко просыпается в нас, если мы не предпримем необходимых шагов, чтобы это случилось. Но существенным является факт, что настоящая йога никогда не пробудится в нас, если наша практика и занятия основаны на стремлении. Истинное пробуждение к йоге никогда не придет из устремлений. Внутреннее пробуждение приходит путем вдохновения. Оно никогда не может быть продолжением наших планов, проектов, но скорее является чем-то, что приводит к чему-то изначально безупречному и уже присутствующему внутри нас.

Независимо от того, заканчиваются ли они успехом или поражением, устремления всегда болезненны. Предположим, у вас были какие-то проекты и они увенчались успехом, в этом случае вы наполняетесь высокомерием, заносчивостью и гордостью, поскольку вы достигли своей цели. Стремление ведет к тому, что называется мада (гордость). Если вы потерпите неудачу, вы будете разочарованы, расстроены. Таким образом, преуспели ли Вы в своих стремлениях или нет, это в любом случае приведет к катастрофе. Никогда устремления не могут быть благоприятным условиям для истинного йогического опыта. Поэтому их следует избегать.

Какими чертами должен обладать хороший преподаватель йоги?

Он должен быть истинным учеником. Если он таковым не является, он не будет понимать состояния ученика. Преподавателю не следует думать: «Иди, я сделаю тебя лучше. Я — прекрасный учитель, и могу усовершенствовать тебя». Прежде всего, преподаватель должен быть учеником — по природе, по складу ума и характера, согласно своим наклонностям, желаниям. Если я буду только учителем, исключительно учителем, я буду неспособен понять, что это значит — быть учеником, и, следовательно, не буду понимать, как его научить.

Если я хочу понять обычного человека, я сам должен быть обычным человеком, а не чем-то исключительным. Если только, конечно, кто-то не является святым; способности святого человека превосходят способности всех остальных, и при этом святой способен всех понять. Святого невозможно испортить, так же, как океан не может быть испорчен водой рек. Но если простой смертный думает, что он велик в сфере своей деятельности, ему не следует выходить в мир с целью очистить его; он лишь испортит сам себя. Святые могут войти в грязь, и с ними ничего не случится, но если мы, смертные, сделаем то же самое, мы испачкаемся. 

 

Опубликовано в журнале NAMARUPA, issue 04

Интервьюер - R.Alexander Medin

Архивное фото из журнала NAMARUPA, фотограф - Barbara Boris

Перевод - Полина Марынич